Как мариупольцы защищали небо Египта

15 февраля исполнилась 38-я годовщина выполнения интернационального долга советскими военнослужащими в Египте. Ветеран Великой Отечественной войны, кавалер орденов «За мужество» и Красного знамени, воин-интернационалист, полковник в отставке Василий Николаевич Линьков принимал участие в боевых действиях в Египте и предложил редакции «ПР» свои воспоминания.

Летом 1967 года в результате так называемой «шестидневной войны» Израиль захватил значительные территории соседних арабских стран. У Египта был захвачен Синайский полуостров, и перед Суэцким каналом египтяне были вынуждены развернуть три своих армии. Но собственные силы противовоздушной обороны, вооруженные советскими зенитно-ракетными комплексами, не могли надежно прикрывать армейские позиции. Египтяне не верили в надежность нашей техники и панически боялись налетов израильской авиации. Зачастую, запустив ракету, египтяне разбегались с позиций, а от советских специалистов на тот момент было мало толку, и они часто гибли вместе с необученными расчетами.

Советский Союз принял решение послать в Египет свои боевые дивизионы. Для меня выполнение специального правительственного задания началось в ноябре 1970 года с приезда в наш дивизион, дислоцировавшийся в Жданове, большой комиссии из Киева. Были отобраны грамотные специалисты среди офицеров, прапорщиков, сержантов и солдат, которые прошли строгую медкомиссию на предмет годности к службе в жарком климате. Смотрели и «пятую графу», и в ком сомневались – не брали.

Начались напряженные тренировки по подготовке зенитно-ракетных комплексов (ЗРК) к бою, затем съездили на полигон в Ашулук, где была запущена реальная сверхскоростная беспилотная цель, которая была сбита первой же ракетой. Государственный экзамен был сдан на «отлично».

23 февраля 1971 годы мы прибыли в Николаев. У нас отобрали документы, личные вещи, переодели в штатское и погрузили на теплоход «Иван Франко». В сопровождении двух подводных лодок мы шли морями и проливами, и нам разрешалось выходить на палубу, устраивать танцы с девушками, входившими в экипаж теплохода. 28 февраля мы прибыли на рейд Александрии и подождали, пока египетские катера, опасаясь диверсионных актов израильтян, очистят фарватер глубинными бомбами. Наши лодки всплыли, попрощались с нами, покачиваясь с боку на бок, и передали нас под охрану катеров.

В порту Александрии нас встретили торжественно. В ангаре прошел митинг советско-египетской дружбы, после которого нас сразу переодели в военную арабскую форму песчаного цвета. Затем на поезде и на автотягачах мы переехали в район боевых действий на огневую позицию ветерана войны, Героя Советского Союза подполковника К. Попова, уже сбившего в Египте три самолета противника. Приняли у него ЗРК, проверили все параметры, доложили командованию о готовности дивизиона к бою.

Поначалу единственным нашим прикрытием от авиационных налетов противника были мешки с песком, уложенные вокруг позиции. Строить блиндажи не было ни времени, ни материалов. Позже с помощью египетских военнослужащих уже были построены железобетонные укрытия для станций и кабин, а для личного состава построили «мальги» - землянки. Наш ракетный комплекс прикрывался самоходными зенитными установками «Шилка», оснащенными счетверенными 23-мил-лиметровыми пушками - грозным оружием не только тогда, но и сейчас. А также переносными комплексами «Стрела-2» с обслуживающим личным составом. Ежедневно до наступления рассвета это прикрытие выставлялось на наиболее опасных направлениях от 500 метров до наших позиций до 15- 20 км .

Боевая обстановка в районе Суэцкого канала особенно осложнилась после того, как дивизион Попова сбил «Фантом» и два «Миража». Мы понимали, что три сбитых самолета израильтяне нам не простят, и рано или поздно мы вступим в бой. Но мы знали, что все, известное арабам, сразу же становилось известным и израильтянам. Поэтому приходилось вводить в заблуждение не только врагов, но и друзей. Как ни прискорбно говорить, но многие наши потери были на совести тех, кого мы прибыли защищать.

Израильская авиация совершала ежедневные боевые вылеты, иногда до двух десятков в день. Самолеты постоянно барражировали вдоль границы зоны пуска наших ракет, а при выходе на «антенну» удалялись в глубину своей территории. Тем самым с утра до вечера изматывали силы нашей ПВО, ведь боевой расчет постоянно находился у экранов локаторов. Первые месяцы мы иногда глубокой ночью выключали ЗРК на час для охлаждения аппаратуры, и это было очень опасно, т.к. подлетное время целей противника составляло 3-4 минуты, а нам для включения и открытия огня требовалось не менее пяти минут.

В десяти километрах от наших позиций находился аэродром советских истребителей, с которого наши летчики в полном радиомолчании вылетали на задания. Нашей задачей было отследить их взлет и посадку, чтобы они не привели за собой «хвоста». В двадцати километрах проходил воздушный коридор гражданской авиации, и каждые 10 минут по нему летали самолеты. Мы отслеживали и их, чтобы противник не смог пристроиться к ним сзади и напасть на наши позиции.

По сигналу «боевая тревога» ЗРК приводился в готовность № 1, осуществлялся поиск целей и ставилась задача на уничтожение. К примеру, 3 августа 1970 года группировка ЗРК из пяти советских дивизионов всего 14 минут вела бой. В результате его было сбито 11 самолетов противника, взяты в плен 9 летчиков, сумма материальных потерь – около 50 млн. долларов. У нас потерь не было.

5 августа было подписано временное соглашение о прекращении огня, но обстановка все равно была очень напряженной. Некоторые военнослужащие тяжело переносили климат. Адская жара и песок, бьющий в лицо, вызывают слабость, раздражительность. Скачет давление, стучит сердце, случались и тепловые удары. Со временем личный состав акклиматизировался, однако до конца так и не смог привыкнуть. И сейчас вспоминается хрустящий песок на зубах, в каше, компоте.

Кормили нас хорошо, бесплатно давали сигареты. Платили командиру дивизиона, т.е. мне, 100 египетских фунтов. Один фунт по официальному курсу равнялся шести рублям. Конечно, для боевых офицеров, каждый день рисковавших жизнью, это было мало. Мы знали, что специалисты, привозившие вооружение из других стран, получали втрое больше. А наши солдаты и сержанты получали по 18- 20 фунтов .

Угнетала оторванность от Родины. Газеты, письма мы получали, но писать, что находимся в Египте, было запрещено, мы посылали домой открытки с видами Египта, и родные все понимали.

Отправка дивизиона в Египет и возвращение его домой производились в две смены. Первая смена прибыла домой в Севастополь 3 июня 1972 года на теплоходе «Россия», а вторая смена – 3 августа в Киев на самолете «Антей». Дома нас встречали торжественно, как героев «неизвестной войны». Солдаты и сержанты, отслужившие свой срок, были демобилизованы.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 12 сентября 1972 г . за мужество, стойкость и воинскую доблесть, проявленные при выполнении патриотического и интернационального долга, офицерский состав был награжден орденами Красной звезды и Красного знамени, прапорщики, сержанты и рядовые – медалями «За боевые заслуги».

По возвращении на Родину, в Мариуполь, многие наши товарищи разъехались по разным городам. А те, кто остался в Мариуполе, организовали общество ветеранов Вооруженных Сил, теперь уже бывшей войсковой части 96443 (в/ч А-4491). Встречаемся, общаемся, вспоминаем службу, боевых товарищей.