Вениамин ДЫМШИЦ, строивший «Азовсталь», монтировавший на Урале ильичевский броневой стан, восстанавливавший «Запорожсталь»

Когда в Мариуполе в конце двадцатых - начале тридцатых годов прошлого века началось сооружение "Азовстали", одним из участников строительства нового предприятия черной металлургии стал Вениамин Дымшиц.

До этого он, уроженец Феодосии, освоил специальность сварщика и работал на стройке. Человек ясного ума, мастеровых, поистине золотых рук и проявившихся организаторских способностей, он довольно быстро проявил себя как специалист строительных работ. Вот и на сооружении "Азовстали" вскоре становится он начальником цеха железных конструкций. А когда была создана специализированная организация "Южтяжстрой", которая объединила небольшие строительные организации и производства, Дымшицу - а было ему тогда всего двадцать пять лет - доверили возглавить новый трест.

Полученный им большой опыт
на сооружении "Азовстали" сделал его умелым руководителем крупных строительно-монтажных коллективов, и уже через год, в двадцать шесть лет, он становится руководителем строительства Криворожского металлургического завода. А еще через два года, в свои двадцать восемь лет, Вениамин Дымшиц возглавил сорокатысячный коллектив "Магнитостроя". И те, кто сомневался в целесообразности такого назначения пусть и опытного, и способного, но молодого человека, вскоре убедились, что их опасения оказались напрасными. Дело в том, что хронически отстававший коллектив "Магнитостроя" уже через год перевыполнил план строительно-монтажных работ и ввел на строящемся металлургическом комбинате несколько по тому времени хорошо оснащенных цехов. Таков был почерк работы подлинно талант-ливого организатора и командира производства.

Как отмечали специалисты, авторитет Дымшицу приносили инженерное, организационное новаторство и способность рисковать. Но не только это. Несмотря на реальную угрозу возможных суровых кар, защищал он невиновных в зловещие тридцатые, когда реальной оказывалась вероятность расправы над безвинными людьми. Он также отстаивал производственно-технические позиции, невзирая на жесткие законы и правила пришедшего затем военного времени.

Давалось это очень непросто. Ведь именно он, Дымшиц, тогда, в сорок первом, в первые месяцы Великой Отечественной, при острейшей нехватке брони для танков отказался выполнить приказ наркома, предписывавший начать монтаж эвакуированного из Мариуполя с завода имени Ильича стана для прокатки брони на площадях только запущенного в эксплуатацию прекрасно оснащенного цеха фасонного литья. Дымшицу угрожали трибуналом, а он тянул с выполнением приказа до тех пор, пока не убедил Москву не трогать цех, а монтировать прокатный стан на месте строящегося склада.

И то, что произошло затем, можно назвать чудом, хотя по суровым условиям крайне тяжелого военного времени такие слова не произносили. Боевой и трудовой героизм считался нормой. Но то, что сделали, действительно было чудом. Как потом напишут, поистине "выдающимся достижением стал под руководством Дымшица монтаж того самого эвакуированного из Мариуполя, единственного тогда на Урале стана по прокату броневого листа. Танкостроители получили его через пятьдесят девять суток вместо трех довоенных нормативных лет, и нижнетагильские "тридцатьчетверки" поспели к битве за Москву. Нечто подобное произошло с прибывшими в Магнитогорск другими оборонными предприятиями. Вопреки укоренившейся практике и мнению наркоматовских чиновников, монтаж цехов этих предприятий Дымшиц поручил вместо укрупненного подразделения нескольким специализированным. Это позволило ускорить запуск производства".

Работавшим на оборону заводам очень не хватало металла. И в сорок втором - начале сорок третьего года труженики Магнитки приступили к сооружению двух доменных печей. Работа шла круглые сутки, несмотря ни на сорокаградусный мороз, ни на летний зной. Невиданным ранее при их сооружении был подъем на 70 - 86-метровую высоту заранее на земле сваренных конструкций, габариты которых - с двухэтажный дом. Поднимали их самодельными устройствами, да еще в такой тесноте, что эти конструкции под порывами сильного ветра почти касались стен действующих цехов. Одна за другой две домны были построены за шесть и восемь месяцев, что перекрыло существующие нормативы в сторону уменьшения сроков в шесть раз. Каждый из этих чугуно-плавильных агрегатов давал полмиллиона тонн металла. О таких темпах строительно-монтажных работ и такой производительности печей промышленность Европы могла только мечтать.

Работавшие в те годы рядом с Дымшицем люди вспоминали, что его новаторство руководителя не ограничивалось собственно производством. Тогда впервые в суровом уральском климате и в нелегких условиях войны он сумел изыскать людские и материальные ресурсы, чтобы оросить водой реки Урал огороды тружеников комбината и участки подсобного хозяйства и создать диковинку для тамошних мест - садовое и ягодное хозяйства. Выращенными в них ягодами, яблоками, овощами снабжали детские сады, школы, больницы.

И наконец пришла долгожданная Победа.
В том победном году Дымшиц, учившийся в вузе заочно, получил диплом об инженерном образовании в Московском высшем техническом училище имени Баумана. Это была его личная победа. Едва закончилась война, сразу же, без какой-либо передышки, Вениамин Эммануилович получает новое, не менее сложное, чем ранее, задание ЦК партии и правительства: восстановить полностью разрушенный металлургический гигант - завод "Запорожсталь", его агрегаты, цехи, здания. Эксперты ООН дали такое заключение: на восстановление этого предприятия потребуется не менее 25 лет. А руководимый Дымшицем с его непререкаемым авторитетом пятидесятитысячный коллектив строителей и монтажников, объединенных десятками профильных организаций, на восстановлении "Запорожстали" добивался невиданных ранее темпов работ и ее высочайшего качества. Итог такого в высшей степени ударного труда - восстановление металлургического гиганта не за 25 лет, как пророчили зарубежные эксперты, а за 13 месяцев! Дымшиц и руководимый им коллектив снова сотворили чудо. Вот тогда-то и назвали Вениамина Эммануиловича отцом "Запорожстали".
Рассказывая ныне о нем, одна из газет пишет, что одним из его жизненных принципов было не оглядываться на других, поступать в соответствии с убеждениями. Во-преки запрету руководящему составу связывать жизнь с членами репрессированных семей, он женится на дочери сосланных директора одного из заводов и ответственного партийного работника. В годы войны и ликвидации ее последствий Москва на это закрывала глаза, однако в недобрые пятидесятые это аукнулось. Вениамин Эммануилович к тому времени был уже заместителем министра строительства предприятий тяжелой индустрии, но выговор он все-таки получил, в том числе за нарушение большевистских принципов подбора кадров.

Такое обычно перечеркивало дальнейшую карьеру, но тут на политический Олимп взошел Хрущев, высоко ценивший Дымшица за вклад в металлургию Украины. В то время кардинально менялись отношения с Индией, и Вениамину Эммануиловичу поручили строительство большого металлургического завода в Индии в городе Бхилаи. Завод пустили в рекордный срок, вызвав восхищение премьера Индиры Ганди талантом руководителя строительства.

Возвратившись на родину, Дымшиц получает новое назначение - председателем Госплана, высшего экономического органа страны, позже - Совета народного хозяйства.

Как вспоминают некоторые мариупольцы-металлурги, в 60-е годы вместе с Предсовмина СССР А.Н. Косыгиным В.Э. Дымшиц приезжал в Мариуполь и на заводе им. Ильича они проводили совещание металлургов.

Шло время, Брежнев сменил
Хрущева, и новому лидеру "доброжелатели" посоветовали направить "слишком высоко взлетевшего и очень уж независимо ведущего себя" Дымшица послом в Индию, что фактически означало в почетную ссылку. Но у нового генсека было такое хорошее качество: он помнил и ценил заслуги людей, особенно тех, с кем когда-то вместе работал. В этом отношении ему было что вспомнить: в прошлом секретарь обкома, на строительной площадке "Запорожстали" он жил рядом с начальником строительства, видел его в деле. Так что Дымшиц, совершивший в Запорожье чудо, получил не почетную ссылку, а повышение по службе: в ранге заместителя премьер-министра возглавил Госснаб, который тогда только что был создан. Он и на этом посту умело поставил дело обеспечения сотен тысяч потребителей и ввода в эксплуатацию новых производственных мощностей.

Спустя время Вениамина Эммануиловича ожидала, хотя был он уже немолод, новая работа: в качестве заместителя главы правительства ему поручили курировать развитие Тюменского нефтегазового комплекса. Так что снова и снова вылетал он на места - в Сибирь и Заполярье.

Всему приходит свой срок, пришло время - и ушел он, как говорится, на заслуженный отдых - на пенсию.
Написал книгу воспоминаний "Магнитка в солдатской шинели".

Восьмидесяти лет от роду ушел он из жизни.
Соратники и ученики Вениамина Эммануиловича Дымшица несли за гробом на алых подушечках его награды: Золотую Звезду Героя Социалистического Труда, медали лауреата Государственных премий, двенадцать орденов, из которых шесть - ордена Ленина. Ему довелось быть делегатом ХХІІ, ХХІІІ и ХХІV съездов КПСС, членом ЦК партии, депутатом Верховного Совета СССР шестого, седьмого и восьмого созывов.

Рассказывают связанную с ним трогательную и о многом говорящую историю. Когда вышла книга Дымшица "Магнитка в солдатской шинели", в Магнитогорске состоялась ее презентация. Выступая, поседевшие инженеры, бетонщики, монтажники говорили о больших знаниях, воле, инициативе их знаменитого руководителя. По-следним при обсуждении поднялся старый узбек, лицо которого избороздили морщины. Он вспомнил, как его с тысячами земляков привезли из Узбекистана в Магнитогорск строить доменные печи. Рассказал, как вначале недоедали, ютились в холодных бараках, не имея теплой одежды.

Согрел приезжих, сказал он, большой мудрый человек - построил чайханы, достал пиалы, зеленый чай. И старик в пояс поклонился портрету Вениамина Эммануиловича Дымшица.