В огне торпедных атак

Шла как-то из Москвы телевизионная передача, посвященная солдатам Победы. В передачу была вмонтирована запись эпизодов из давней, хорошо памятной людям старшего поколения телепередачи "Голубой огонек". В этих эпизодах увидел я хорошо знакомого мариупольцам ветерана Великой Отечественной войны, моряка-черноморца, Героя Советского Союза Андрея Ефимовича Черцова.
Знакомство с ним многих мариупольцев объясняется тем, что в послевоенные и последующие годы он жил в нашем городе и принимал самое непосредственное участие в подготовке молодежи к воинской службе и в военно-патриотическом воспитании. Выступая перед учащимися в школах, профтехучилищах, техникумах, Андрей Ефимович рассказывал юношам и девушкам о том, как во время Великой Отечественной воевали наши солдаты, защищая свою Родину. Готовясь к таким встречам с молодежью, ему не надо было заглядывать в справочники - он хорошо помнил своих боевых друзей, которые храбро сражались с врагом.

Примером такого мужества и героизма был и Андрей Ефимович. Много хлопотал он, чтоб установили в Мариуполе памятник морякам Азовской флотилии.

РОВЕСНИК Октябрьской революции, он родился в станице Пашковской, что на Кубани, в семье крестьянина. Его отца, ставшего бойцом Красной Армии, а затем одним из организаторов колхозов, враги советской власти убили. Вскоре умерла мать. Оставшись без родителей, Андрей беспризорничал, потом попал в детский дом, учился в Кубан-ском медицинском на рабфаке. Когда в комитете комсомола предложили ему комсомольскую путевку в Высшее военно-морское училище в Севастополе - сразу согласился: ему, станичному парню из кубанских степей, до того никогда не видевшему моря, почему-то такое предложение сразу пришлось по душе.
И вот пролетели четыре года учебы, изучения военно-морской науки, прохождения практики на боевых кораблях. Конечно, каждый из курсантов мечтал поскорее стать командиром и начать военную службу. Выпуск в училище состоялся весной 1941 года, назначение получил он на Черноморский флот. А вскоре началась война, Великая Отечественная, начались военные будни Андрея Черцова. Начались бои.

Однажды его торпедный катер стоял на ремонте в базе, поднятый с воды и установленный на блоках. Вечером командир с механиком вышли на набережную. Вдруг Черцов почувствовал, что кто-то дергает его за рукав. Обернулся - мальчишка лет тринадцати, оборванный, грязный.

-Ты что?

-Дяденька, возьмите меня на корабль!

-А родные у тебя есть?

-Папка был командиром, погиб на фронте, а маму на заводе при бомбежке убило.

Вспомнил Андрей свое детство беспризорное, запершило в горле - жаль мальчонку. Может, взять его воспитанником, хотя бы временно, пока идет ремонт? Так и решили с механиком. Пришел Валька на торпедный катер и стал участником боев, а однажды, когда командир и многие в экипаже были ранены, Валька стал к штурвалу и привел корабль к берегу.

Один из ярких эпизодов боевой биографии Черцова, к тому времени уже командира звена торпедных катеров, старшего лейтенанта,-участие в Новороссийской боевой наступательной операции, проведенной в начале сентября 1943 года вой-сками Северокавказского фронта и Черноморского флота с целью освобождения Новороссийска. Через много лет, вспоминая те события, Андрей Черцов писал:
- Ночная мгла окутала Геленджикскую бухту. Тихо. Только изредка слышен приглушенный рокот моторов - это корабли, приняв десантников и боезапас, отходят от причалов. Идут по-следние приготовления к штурму Новороссийска.

Я хожу по пирсу, у которого ошвартован мой торпедный катер. У нас все готово - ждем только приказа о выходе в море… Волнуешься, время тянется томительно медленно, в голову лезут воспоминания. Тем более что с этими местами у меня связано детство. Здесь в 1918 году шли бойцы Таманской армии, о которых рассказал в своей книге "Железный поток" А. Серафимович. В одной из бричек вместе с отцом-кавалеристом ехала наша семья...

Прохладный ветерок заполз под реглан, заставил поежиться. Я очнулся и насторожился. Глянул на часы - уже скоро. В бухте - темень и тишина. Зловещая тишина перед боем. А со стороны Новороссийска доносится приглушенный гул - это днем и ночью идут бои на "Малой земле", где высадился десант Куникова, и в районе цементных заводов, где стояли насмерть бойцы Приморской армии, остановив наступление фашистов…

ЧЕРЕЗ НЕСКОЛЬКО минут зарокотали моторы, и от пирса один за другим стали отходить катера. Черцов стоит у штурвала. Все люки плотно задраены. Мелко дрожит корпус. Моторы работают ровно. Группа подходит к траверзу мыса Дооб. Поворот - и катера, будто журавлиная стая, ровным клином понеслись к Новороссийску. Уходит назад "Малая земля". Там сражаются куниковцы, и скоро они соединятся с воинами Приморской армии и десантом, который высадят катерники.

В темном ночном небе изредка проносятся светящиеся трассы. То и дело стреляют пушки, крупнокалиберные пулеметы. Гитлеровцы не подозревают, какие силы входят сейчас под покровом ночи в Цемесскую бухту, какой удар будет нанесен.

Послышался нарастающий гул - и над городом, будто огромные люстры, повисли осветительные бомбы, за-грохоталти взрывы - наша авиация наносит бомбовые удары по тыловым объектам, по штабам немецкого укрепленного района. Тут вступили в действие и сотни стволов советской артиллерии. Над городом и портом за-жглось огромное зарево - горели нефтебаки, электростанция, здания.
Теперь настало время торпедных катеров, которые должны были расчистить путь в порт, подавить огневые точки на берегу.

-Правый аппарат, товсь! - командует Черцов.

Все ближе боновое заграждение.

-Пли!

Торпеда срывается в воду, и через секунды огромный столб воды поднялся впереди, буквально разметав металлические шары, на которых было подвешено за-граждение. Группы десантников высаживаются на молах и с помощью катеров разводят в стороны заградительные сети. Путь свободен! Торпедные катера уже были в акватории порта и вели огонь по противнику. Опомнившись от внезапности первого удара, враг открыл яростный огонь из орудий и минометов. В порту все пылало и грохотало, свистели осколки. Прямые попадания торпед наших катерников уничтожали причалы и огневые точки.

А экипаж Черцова уже доставлял десантникам боезапас.

В ТОМ НОЧНОМ БОЮ большинство экипажа, в том числе и командир, получили ранения, поврежден был и катер, по которому с берега беспрерывно били немцы. В такой критической ситуации подросток Валька устранил неисправность двигателя, а затем вывел катер к своим.

Раненого Андрея Черцова доставили в госпиталь. После хирургической операции и излечения он снова принял свой "ТК-93". Вальку направили учиться в Нахимовское училище, а командир снова участвовал в боях за Крым. При освобождении Севастополя потопил вражеский транспорт и три самоходные баржи противника. А вскоре Андрею Ефимовичу было присвоено звание Героя Советского Союза.

ОН ПРОДОЛЖАЛ воевать. После войны капитан третьего ранга А.Е. Черцов уволился в запас. На груди боевого катерника сияли золотом Звезда Героя и орден Ленина, сверкали ордена Красного Знамени, Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды и медали. Направили Андрея Ефимовича работать в наш город, в Морскую школу оборонного общества. Он стал частым гостем журналистов "Приазовского рабочего", газета печатала его рассказы о боевых делах моряков-черноморцев. Начал заочно учиться на факультете журналистики Московского госуниверситета. Он знал, что в Севастополе установлен его бюст, его именем были названы там улица и пионерский отряд. Сохранились ли теперь эти названия?! Андрей Ефимович написал несколько книг воспоминаний о военных годах и подвигах боевых друзей.

В 1968 году закончил он учебу на факультете журналистики, а спустя какое-то время переехал в Москву. И там вел активную военно-патриотическую работу. И вот затем - эти показанные по телевидению кадры, эта неожиданная встреча.

Журналисты "Приазовского рабочего" гордятся тем, что среди авторов и друзей нашей газеты был такой замечательный человек - боевой командир-черноморец Герой Советского Союза Андрей Ефимович Черцов.

А мне осталась на память надписанная им и подаренная летом 1968 года его книжечка записок командира торпедного катера.